Учиться драться и мечтать у большевиков

Актуальные вопросы роскомдвижения: коммунисты, реставрация, массы

Все великие политические перевороты решались энтузиазмом передовых отрядов, за которыми стихийно, полусознательно шла масса. Иначе развитие и не могло идти в том обществе, которое было придавлено царями, по­мещиками, капиталистами. (В. И. Ленин. ПСС, т. 44, с. 326).

Незабвенный Виктор Анпилов — признанный вожак протестных московских улиц первого послесоветского десятилетия — всегда любил выражение «Драться, размышляя». В какой-то степени, эта фраза являлась его политическим кредо. И честно следует признать — столько, сколько сделал Анпилов в лучшие свои боевые годы для организации низового сопротивления контрреволюции (и даже мужественно и жертвенно пытался поддерживать его угасающий ритм в условиях протестного спада нулевых), в истории новейшего коммунистического движения России, не сделал, пожалуй, никто.

Но важно зафиксировать для истории: этот же самый Анпилов, пламенный и порывистый, которого недоброжелатели и враги обвиняли в «неконструктивности», «недоговороспособности» и «оголтелости», всегда имел созидательную, позитивную повестку. Он всегда полагал, что любое, даже самое массовое движение обречено, если оно не имеет обоснованной и продуманной конечной цели. Такой, например, как формирование альтернативных органов непосредственной, прямой демократии большинства советского типа. И в конечном итоге именно этой задаче в первое постсоветское десятилетие и в самом начале нулевых Виктор Анпилов посвятил всего себя, испробовав на этом пути массу способов и форм.

Но своим примером Анпилов доказал и другое. Что программа, изолированная от реальной жизни и без прицела на её практическую реализацию — обречена. Риторическим с высоты сегодняшнего дня прозвучит вопрос: как далеко в деле ниспровержения контрреволюции продвинулись на сегодня все те, которые лидера «трудороссов» обвиняли в провокаторстве и митинговщине, объявляя многочисленные «анпиловские» и «цепочки», и «походы», и «веча» — сотрясанием воздуха?! Одни в итоге окончили непроходимым сектантством. Другие (им, по обывательскому счету, повезло больше) задницами вросли в думские кресла так, что захочешь — не сдвинешь. Правда дело от этого их сидения не только не двинулось вперед, но еще и понесло значительные потери — практически сведены на нет те достижения, которые имела красная оппозиция 1990-х – начала 2000-х. Причем завоеваны эти позиции были отнюдь не думскими сидельцами из президиума ЦК КПРФ, но благодаря мужеству и упорству участников Сопротивления 1990-х.  

Как результат — коммунистическое движение России переживает сегодня одну из самых худших своих эпох. Ни драки, ни размышлений. Вместо этого бесконечное дробление и безмозглое проецирование событий столетней давности на современность. Подумать только: словно и не было ни советского проекта, ни Советского Союза, ни ленинской национальной политики, учредившей Российскую Федерацию, в которой мы и сегодня живем, ни советского атомного оружия, ни, в конце концов, антисоветской контрреволюции! Причем последняя зародилась и выросла как раз из недр «общества развитого социализма», а режим ею основанный, ныне всеми правдами и неправдами старательно оберегает все то, что было уворовано подавляющим меньшинством у подавляющего большинства в результате приватизации — и собственности, и власти одновременно. И ведь процесс этот по-прежнему продолжается, способствуя последовательному сворачиванию и без того куцых буржуазно-демократических процедур и усилению открытых репрессивно-полицейских начал режима.

Поэтому ждать, словно небесной манны, один в один повторения событий 1917 г. абсолютно безответственно и абсурдно. В двойне абсурдно это делать в стране, имеющей за своей спиной столь колоссальный опыт минувшего столетия, о котором (опыте) вряд ли могли предполагать даже многие наши классики (авторы программного для нас «Коммунистического Манифеста» так уж точно!). Конечно, имитировать борьбу с головой, повернутой назад, можно сколь угодно долго, если в упор не замечать главного. Что победоносной драки — т. е. всех последующих за первой империалистической войной событий с Великим Октябрем во главе — попросту могло бы и не быть вовсе, не будь в 1917 г. у рассерженных масс действенного организующего, руководящего и идейного центра: большевистской партии нового типа. Сейчас такого центра у нас нет. Не было этого центра (точнее сказать, по целому ряду объективных, а ещё более субъективных обстоятельств его не получилось создать) и у наших старших товарищей по Сопротивлению 1990-х. Но вместо серьезных выводов о причинах несостоявшейся драки нам в очередной раз предлагают набивание шишек и стенание о необходимости все начинать с чистого листа. Правда призывающие к этому еще толком ничего серьезного не успели сделать, как сами тут же и начали загибаться. Сошли на нет, что называется, не приходя в сознание.

Первым такая участь постигла «Левый блок». Данное объединение позиционировало себя как альянс радикальных левых, т. е. куда более широкое и идеологически размытое движение, а не «чисто» коммунистическое. Принципиальное отрицание ленинского положения о партии нового типа выдавалось активистами «ЛБ» как новое слово в политическом активизме, как преодоление пресловутого «совка», но на деле превращало и без того рыхлую конфедеративную организацию в весьма условную структуру. По сути — в политическую тусовку разрозненных индивидов, где каждый активист сам для себя выбирает стратегию и тактику поведения. Единственное, что держало активистов «ЛБ» вместе — это унаследованный еще со времен «удальцовского» АКМ неуемный акционизм, ориентированный на огласку в интернете и СМИ. Правда, как только СМИ окончательно, а интернет частично оказались подцензурными режиму, а уголовное законодательство за общественно-политическую деятельность ужесточилось в разы — «Левый блок» незаметно и для общественности, и для политактива самораспустился, так как смысла для его дальнейшего существования попросту не оказалось. Но что печально вдвойне, не осталось даже мало-мальски заметного политического следа от шумной и бурной деятельности «левоблоковцев», словно и не было такой организации вовсе. 

Не мене печальная участь постигла и группу, вышедшую с началом СВО из РКРП. Они выходили в знак несогласия с «перерождением» последней, с утратой «революционности» (которая, вероятно, не с началом же СВО наступила?!) и на словах так круто взяли «влево», что по факту пришли если не вправо, то в лагерь явно противоположный коммунистическому. Объявив себя «обновленным» «Российским трудовым фронтом», указанные активисты попытались отобрать данный «бренд» у своих недавних товарищей по РКРП вместе с информационным ресурсом — сайтом некогда зарегистрированной Минюстом РФ политической парти «РОТ фронт». Однако вместо организационного прорыва пришли в итоге к пошлейшему ликвидаторству. В стремлении отойти от «старых» форм, они умудрились даже свою символику избавить от всего красного, но что еще более важно, заявили о несвоевременности партии нового типа, пока рабочий класс не осознал своих классовых интересов и не самоорганизовался для борьбы за свои экономические права. Т. е. в условиях полнейшей деморализации и деполитизации трудящегося большинства новоявленный «Трудовой фронт» отказывает этому самому большинству в возможности обретения им своего политического авангарда. Которым (и здесь марксистско-ленинское учение о партии ни разу не устарело!) как раз и является партия большевистского типа — просвещающая, мобилизующая и руководящая своей социальной базой, организованной в класс, для завоевания им (этим классом) власти.

Стоило ли ради такой «оригинальной» теории помогать властям доразвалить остатки созданного некогда под эгидой РКРП «РОТ фронта» — большой вопрос. Но разве не ясно, что подобное ликвидаторство как раз и расчищает путь для самой оголтелой декоммунизации России? И вдвойне печально, когда подобное производится руками самих молодых (или относительно молодых) коммунистов. Убежденных, что в поисках новых форм они бьют по усталости и оппортунизму (по «старой» и «инертной» РКРП), но на деле прицельно стреляют по самой коммунистической перспективе в России. Сами же и деморализуют поверивших им сторонников, уводят их из легального политического пространства в никуда, приучая к ликвидаторству и пассивности, в чем, кстати, активистов самой РКРП, пусть и в нынешнем ее виде, обвинить категорически нельзя.     

И заметим, что подобные процессы происходят в среде коммунистов как раз тогда, когда данные самых разнообразных социологических исследований (в том числе вполне солидных структур РАН) фиксируют рекордный рост числа «сторонников социалистического строя» (порядка 23% против 5 в 2020-м!), которые значительно обходят «консерваторов, либералов и националистов». При этом порядка 42% респондентов не видят среди официально зарегистрированных (разрешенных) структур партию, выражающую их интересы. А у порядка 6% есть устойчивый запрос на некую «народную партию» («выражающую интересы народа», «решающую социальные вопросы» и «заботящуюся о людях»), или даже на вполне конкретную «коммунистическую партию, как в СССР», «оппозиционную и независимую», «честную и справедливую».

Не менее показательны данные популярных интернет-сервисов по продаже электронной литературы. Они тоже фиксируют «стабильный интерес к книгам о социализме и коммунизме». Что особенно важно, в числе наиболее часто запрашиваемых интернет-пользователями — труды классиков марксизма-ленинизма (лидерами здесь являются «Коммунистический Манифест», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Государство и революция»), а также литература, посвященная Сталину. 

Безусловно: все эти проценты вряд ли способны представить картину во всей ее полноте, но тенденция, обусловленная реальными запросами политически ангажированной аудитории — налицо. Более того. Есть как минимум два важных момента, прямо проистекающих из указанных выше данных. Первый — приведенные цифры в разы больше тех процентов, которые получила на последних федеральных выборах партия, именующая себя коммунистической, и ею выдвинутый кандидат (18,9% и 4,31% соответственно). Это значит, что потенциал у коммунистической альтернативы есть, и ее перспективы в России никоим образом нельзя соотносить с рейтингом партии, руководству которой было поручено водить свой электорат тридцать лет по пустыне. Второй — собственно то, на что и обращают внимание сотрудники Института социально-политических исследований РАН, проводившие указанное исследование: «...левая идея имеет стихийное, но доминирующее положение в российском обществе. А главный вопрос движения заключается в его организации и переходе на качественно другой уровень». Иными словами, нет политической организации, способной структурировать и сплотить разобщенных на сегодня сторонников социалистического выбора, направив их энергию на созидательную деятельность — реализацию позитивной программы социалистических преобразований в России.         

Между тем, отсутствие подобной структуры — современной коммунистической партии, может иметь далеко идущие трагические последствия. Ведь не единожды приходилось повторять очевидное: все массовые антиавторитарные, антиабсолютистские движения современности всякий раз сходили на нет, так и не реализовав своих задач, именно потому, что они были стихийными и не имели прогрессивных идейных установок во главе. Отсутствие последних — результат трагического отступления коммунистов вследствие утраты ими актуальной повестки. Как итог — быстрая перегруппировка политического класса бюрократии и канализация протеста в безопасное для этого самого класса русло (например, тунисское и египетское восстания 2011 г.). Либо манипулирование протестом через подставные политические структуры, что мы как раз и наблюдали ровно десять лет назад на украинском «майдане».

Но подобные перспективы актуальны и для России. Здесь чисто внешне наблюдается консолидация правящего политического класса, что, казалось бы, как раз и продемонстрировали последние президентские выборы, явно и очевидно для всех носившие характер плебисцита (референдума) по вопросу одобрения и пролонгации (продления полномочий) нынешнего полномочного представителя правящей страной группы. Между тем сложившийся в России контрреволюционный бонапартистский режим, с одной стороны, стабилен как никогда. Но, с другой стороны, оборотной стороной подобной стабильности является его внутренний системный кризис, готовый взорвать саму эту Систему изнутри. Бесконечное продление существующего статуса-кво — сохранение на необозримую перспективу нынешнего полномочного представителя, как вынужденный компромисс разнородных групп, представляющих в совокупности правящий политический класс — со всей очевидностью порождает ситуацию неопределенности. А она, в свою очередь, подрывает основы стабильности, которую пропаганда преподносит как высшую самоценность и общественное благо. Ведь если на фигуре нынешнего президента, как гаранте стабильности и высшем арбитре, замыкаются ныне все формальные и неформальные договорённости, контакты, компромиссы представителей и глав крайне разномастных политических кланов, групп и т. д., то вопрос их сохранения в условиях исчезновения нынешнего арбитра — отнюдь не праздный. И более того, не приведет ли оно (это исчезновение) не только к разрыву договоренностей, но и к взрыву всего политического пространства — более чем хрупкой, и более чем условной пресловутой «вертикали». И как следствие — к подрыву территориальной целостности Российской Федерации, находящейся от этой «вертикали» в непосредственной зависимости?!

Таким образом, российские коммунисты имеют в лице нынешнего режима совершенно уникального оппонента. С одной стороны, этот оппонент буквально раскатал все политическое пространство, подменив реальную политику политическими фейками и симулякрами. Но, с другой стороны, он же представляет из себя ничто иное, как режим отложенного политического кризиса, и каждый новый день его существования это доказывает. За рекордный по длительности исторический отрезок времени — большевикам его вполне хватило, чтобы построить на руинах распавшейся империи передовое социальное государство! — по существу не решен ни один из кричащих вопросов современности, без которых ни социального, ни национального мира в России не предвидится, а общенациональный кризис при подобном подходе будет только нарастать.      

Российские коммунисты (именно коммунисты, а не те, кто к этому слову примазались) в этой ситуации должны всерьез озаботиться тем, что замученный фашисткой диктатурой коммунист Грамши именовал завоеванием интеллектуальной гегемонии в обществе. И пока одни, в надежде сохранения пресловутого статуса-кво, обращаются к задам наиболее реакционной консервативной философии прошлого (Ильин, «традиционные ценности», «скрепы» и так далее), а другие пытаются «освободить» российский капитализм от его же родимых пятен 1990-х, сделав то же самое, но под вывеской «прекрасной России будущего», коммунисты обязаны показать, что именно они представляют ту единственную силу, которая по-настоящему является антикризисной. Что они предлагают не освежать или улучшать давно уже неработающую модель «приятельского» «корпоративного» капитализма, но произвести решительный поворот прочь от него.

Потому памятуя, что большевизм — это не политическая секта, но искусство реальной политики, в том числе по завоеванию на свою сторону большинства угнетенных, коммунисты обязаны предложить набор главных программных требований и установок, которые на современном этапе помогут, во-первых, привлечь на сторону коммунистического движения массы обездоленных, сделав их если и не участниками движения, то хотя бы сочувствующими, что в переломные моменты имеет решающее значение. И, во-вторых, которые станут программной базой переходного периода и которые в силу своей конкретики отсекут от движения несоциалистические паразитарные элементы, надеющиеся на гребне общественного недовольства в который раз прокрасться к власти. 

Но важно понимать и другое — что такая программа появится не в результате механического повторения или копирования опытов прошлого. Она станет продуктом конкретно исторической ситуации, а ее реализация — результатом политической воли наиболее сплоченных и передовых отрядов движения в конкретный момент истории, т. е. политической партии. Уже сегодня в эту программу вполне напрашиваются такие сюжеты, как:

1. Вопрос осуществления переходного периода от режима государственно-олигархического капитализма к системе «народно-демократического» типа, способной в социально-политическом, экономическом, национально-культурном аспектах выражать интересы трудящегося большинства (частично данный вопрос был проработан в «Дорожной карте ОКП», где нашли свое отражение многие теоретические наработки движения «Трудовая Россия» прошлых лет);

2. Вопрос социализации экономики в интересах общественного большинства: создание механизмов для общественного контроля и непосредственного участия народов России в справедливом распределении доходов от реализации природных ресурсов; создание условий для развития любых форм коллективной и индивидуальной трудовой деятельности, не содержащих элементы социального паразитизма, эксплуатации человека человеком и способствующих повышению материального благосостояния и духовному совершенствованию граждан.

3. Отдельного рассмотрения в этой связи требует вопрос об условиях и механизмах для перераспределения общественных благ в интересах трудящегося большинства граждан, а также процедуры пересмотра итогов олигархической приватизации, как условия снятия социальной и национальной напряженности в стране, установления социального и национального мира на основе возвращения национальных богатств их подлинному хозяину — многонациональному народу Российской Федерации;

4. Пересмотр экономической и национально-культурной политики между субъектами Российской Федерации (по линии «центр — регионы») в сторону большей сбалансированности и демократизации, с одной стороны, и противодействию любых проявлений религиозного и этнического национализма, с другой. Укрепления светских начал в национальной и культурной политике центра и регионов, как основы единства Российской Федерации, национального и гражданского мира. 

5. Последовательное и поэтапное реформирование начального, среднего, среднеспециального и высшего образования, ориентированного на восстановление советских стандартов с учетом современных достижений. Установление приоритета общедоступного бесплатного образования за счёт существенного сокращения доли коммерческого сектора. Упразднение системы оценивания результативности высшей школы посредством западноевропейских наукометрических систем.

6. Коренной пересмотр миграционной политики в Российской Федерации, призванный пресечь миграцию неквалифицированной, малокультурной рабочей силы, не способной адекватно воспринимать окружающую их правовую и национально-культурную среду, и являющейся, с одной стороны, объектом нещадной эксплуатации со стороны российских частных корпораций, а с другой — источником усиления криминогенной ситуации в стране.   

Этими вопросами программные требования, безусловно, не ограничиваются. К ним вполне могут быть добавлены и другие. Все они требуют конкретной проработки, чтобы на выходе коммунистическое движение имело конкретную программу действий (а не набор безобидных и благодушных абстракций) по последовательному преобразованию уставшей от бесчеловечного капиталистического эксперимента страны в справедливую и великую Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику. 

Таким образом — партия и программа. Вот что недостает сегодня атомизированному десятилетиями «коммунистической многопартийности» роскомдвижению. Причем, программа — двухуровневая. Где наряду с фундаментальной, классиками обозначенной целью движения, всегда должен быть очень важный «довесок» — в виде быстро меняющегося, из самой жизни проистекающего, сиюминутного (в лучшем смысле этого слова, популистского) набора требований. Установок, требующих немедленного решения здесь и сейчас — ровно таких, которые автор гениальных, явно тактических «Апрельских тезисов» (и не менее гениального стратегического «Государства и революции») называл мастерством «соединить строжайшую преданность идеям коммунизма с уменьем пойти на все необходимые практические компромиссы, лавирования, соглашательства, зигзаги, отступления и тому подобное…». То есть — прагматизм и реализм, опирающиеся на накопленный поколениями коммунистов опыт, а не бездумное и слепое копирование тактического поведения предшественников применительно к реалиям дня сегодняшнего. 

Важно понимать, что проблема политического загона, в котором находятся сегодня коммунисты — это непосредственное следствие сегодняшнего политической режима, который в нынешнем своем виде не будет пребывать всегда. А вот вопрос о том, будут ли коммунисты первыми в драке, которая может и должна последовать за тектоническими сдвигами в его (режима) недрах — это вопрос к ним самим. Как любил напутствовать соратников все тот же Виктор Анпилов, «Работы всем хватит. Было бы желание».

Автор — политический обозреватель сайта «Трудовой России»

Артём Корчагин