Предвыборная раскоряка коммунистов России

Всем, кто хоть немного следит за развитием политического процесса в России (или, точнее, за его нынешней имитацией), уже накануне предстоящих выборов в Госдуму было очевидно: левые, коммунистические силы страны пойдут на эти выборы самым привычным для себя образом — в раскоряку.

Никакого реального единства или хотя бы только чисто формального, на период думских выборов, широкого объединения левых сил в очередной раз не получилось. И не получилось главным образом по двум наиважнейшим обстоятельствам, без понимания которых российские левые (и в первую очередь, их наиболее передовое идейное ядро — коммунисты), так и будут обречены ходить от выборов к выборам, в надежде хоть каким-то образом пристроиться под политическим «зонтиком» «самой большой левой партии страны» КПРФ. 

Первое обстоятельство касается общеполитической ситуации в стране, оценка которой как раз и порождает бесконечные споры о том, возможно или нет в нынешних условиях участвовать в выборах (в первую очередь, федеральных), а главное — каким образом осуществлять само это неучастие или участие в них.    

Основные коммунистические (а возможно, правильнее было бы сказать прокоммунистические) организации, берущие свое начало из «антигорбачевского» Движения коммунистической инициативы в КПСС — РКРП, «Трудовая Россия», ОКП (образовалась в результате выхода из КПРФ наиболее радикального, левого крыла этой партии, ядро которого некогда как раз и входило в ДКИ) фактически сходятся на том, что существующий политический процесс носит исключительно управляемый характер, а большинство политических структур, представляющих «постсоветский» политический режим в стране, по факту давно уже превратились в откровенную фикцию.

В России не существует ни независимых профсоюзов, способных реально отстаивать интересы наемного работника или целых трудовых коллективов перед лицом администрации (ее, как правило, поголовно представляют функционеры «Единой России»), ни независимых общественных объединений, способных без вмешательства политической полиции или мелочной опеки («кураторства») главного «интеллектуального» и кадрового «штаба» режима — не предусмотренной конституцией РФ президентской администрации — осуществлять свою легальную политическую деятельность хотя бы в рамках традиционных буржуазно-демократических институтов.  

Все прочие, якобы независимые общественные структуры и организации (типа Общественной палаты или Общественного телевидения), призванные на словах отражать консолидированное мнение «низов» для формирования общественно-политической повестки на городским или даже федеральном уровне, на деле также носят не более чем имитационный характер. В действительности они не способны ни аккумулировать реальный общественный запрос, ни предложить гражданам конкретные механизмы для его реализации. История со скандальным московским «референдумом» по вопросу возвращения на Лубянскую площадь памятника Ф. Э. Дзержинскому стала более чем характерным и наглядным примером абсолютного банкротства разного рода «наблюдательных» и «координационных» советов, палат и круглых столов, созданных в минувшие годы за пределами конституции, но так и оставшихся не более чем ничего не значащей фикцией и пародией на любую, пусть даже самую ущербную демократию.   

Добавим к этому все явственнее проявляющуюся фашизацию существующего в стране режима вкупе с крайней архаизацией и примитивизацией сознания правящего Россией «политического класса» — и мы получим ситуацию, при которой представителям подлинно коммунистических, революционных сил фактически не остается ни малейших возможностей для осуществления легальной политической деятельности. Причем, нельзя уже не только влиять на власть (не говоря о том, чтобы ее сменить), но исключена даже возможность провести в органы федеральной власти своих представителей с целью донесения до широких народных масс подлинно коммунистических требований по актуальным вопросам действительности, для пропаганды требования смены самой капиталистической системы, а не отдельных ее представителей у кормила власти.

Хваленый «патриотический консенсус» партий т. н. «президентского пула» упомянутую выше возможность исключает напрочь, а сам этот «консенсус» основан на признании базовых ценностей правящего режима, а следовательно, призван отлучить от политики всех тех, кто не согласен с самой первоосновой существующей в стране политической системы, основанной на бандитской приватизации общенародной собственности 1990-х гг. и не менее бандитской приватизации власти, осуществленной в результате сразу двух антисоветских государственных переворотов 1991—1993 гг. 

В этом смысле, существующая ныне Дума оказалась сегодня несравненно более реакционной и антидемократической даже по сравнению с Думой царской, сформированной в условиях режима «третьеиюньской монархии» в России (1907—1917 гг.). Сегодня кажется невероятным, что одна из самых «буйных» политических партий дореволюционной России — большевики — имела сразу в трех Госдумах империи своих представителей, а в одной из них, даже в условиях полицейской реакции и репрессий, сформировала малочисленную, но свою самостоятельную фракцию!  

Фактический запрет на публичную политику и невозможность организации полномасштабной общенациональной кампании по бойкоту примитивного электорального фарса (причем отсутствие политической активности масс играет в этом случае куда более важную роль нежели отсутствие пресловутого порога явки на выборах) на данном этапе с лихвой могли бы быть компенсированы наличием сплоченной современной политической партии пролетариата — успешный опыт большевиков в этом смысле более чем характерен и поучителен. Однако именно это наиважнейшее условие — наличие политической партии ленинского большевистского типа, способной оставаться центром притяжения разрозненных протестных групп в условиях спада движения и немедленно стать его (движения) организационно-политическим авангардом в условиях подъема масс — на протяжении вот уже тридцати лет подряд как раз и является подлинной ахиллесовой пятой «постсоветского» коммунистического движения в России. 

К сожалению, не дала пока заметных результатов и последняя, относительно недавняя инициатива Центрального совета «Межрегионального объединения коммунистов» (МОК) и Президиума ЦК Объединенной компартии, обращенная ко всем без исключения организациям коммунистического и даже более широкого левого спектра России, начать открытый, последовательный, а главное, равный для всех без исключения существующих отрядов российского коммунистического и левого движения механизм объединения. Практически всеми, за исключением лишь «Трудовой России», данная инициатива была фактически проигнорирована. Не дал заметных результатов и процесс объединения РКРП («в составе КПСС») и ОКП, также инициированный Президиумом последней, и продолжающийся уже без малого более трех лет. Не вызывает сомнений, что данное, более чем благородное для судеб российских коммунистов дело всякий раз наталкивается на глубоко надуманные бюрократические препоны со стороны ряда «ответственных работников» одной из братских нам партий. Но даже несмотря на это, данный процесс должен быть продолжен и доведен до логической точки — позитивной или негативной, но доведен обязательно.  

Второе обстоятельство неизбежно касается самой КПРФ, которую и сегодня не только избиратели, но и многие участники российского политического процесса по-прежнему склонны именовать «самой большой и авторитетной левой партией страны».

Конечно, история политического зарождения КПРФ общеизвестная, а роль, уготованная ей ельцинским политическим закулисьем в далеком 1993 году, с высоты тридцатилетия антисоветской контрреволюции в СССР сомнений не взывает. Перед руководством вновь созданной (а точнее, официально разрешенной самим режимом после т. н. «Конституционного процесса по делу КПСС») КПРФ ставилась задача оттеснить от лидерства в массовом движении антикапиталистического протеста 1991—1993 гг. структуры непримиримой «ельцинскому» антисоветскому режиму оппозиции. Главным образом, речь, естественно, шла о необычайно массовой в те годы «анпиловской» «Трудовой России» и Московской организации РКРП (в ту пору самой крупной и боевой коммунистической партии в России), т. к. именно они как раз и вели за собой десятки тысяч обездоленных. И делали это, в первую очередь, именно в Москве — главном политическом и административном центре страны — чем и раздражали, и пугали еще неустоявшийся тогда «ельцинский» режим одновременно.     

То, что со своей поставленной задачей руководство КПРФ справилось и в 1993-м, и в 1996-м, и «во все ответственные для судеб государства моменты», как об этом с позитивом высказался однажды буржуа Жириновский, сомневаться даже не приходилось. Не приходится сомневаться в этом и теперь. Однако верно и другое: по мере укрепления олигархического режима в стране со всеми сопутствующими ему атаками на реликты советской социалистической системы как в общественно-политической жизни современной России, так и в сфере общественного сознания масс, именно фактор КПРФ — оппортунистической и донельзя встроенной в правящий антисоветский режим партии-сателлита Кремля — не только исключительно на эмоциональном, визуальном уровне, но и, фактически, на уровне государственном, продолжает в сознании масс поддерживать их связь с левыми ценностями и символами, предотвращая, тем самым, окончательное и бесповоротное скатывание властей на данном историческом этапе к фазе тотальной «декоммунизации» и «десоветизации» страны. Не учитывать данного обстоятельства — да, с большими натяжками и применительно к быстроменяющейся конкретно-политической ситуации в России — было бы категорически ошибочно и даже преступно.

Правда, еще более ошибочно это было бы в том случае, если бы при всем своем внешнем коллаборационизме в самой КПРФ имелась устойчивая фракция (группа), подспудно ориентированная все эти годы на реальную консолидацию раздробленных прокоммунистических сил страны под своим крылом с целью решающего наступления на власть в случае острого социально-политического кризиса режима для ее же (власти) перехвата. Тогда бы Геннадий Зюганов имел все основания произнести фразу, которую, согласно легенде, он произнес в узком кругу приближенных в оправдание своего срежиссированного проигрыша сразу после второго тура президентской кампании-1996: «Я спасал партию!» И в историю российского, да и мирового коммунистического движения, бессменный председатель КПРФ вошел бы не в качестве могильщика, а в качестве человека, пожертвовавшего своим политическим лицом в настоящем во имя реализации в России коммунистической перспективы в будущем. Но, к несчастью для нас, подобного не произошло, и, судя по всему, с КПРФ уже не произойдет никогда.

А потому под бодрую политическую трескотню о якобы «широком народно-патриотическом фронте», который сплотила КПРФ для участия в предстоящих выборах-2021, на деле все без исключения проходные места в избирательном списке этой партии как и прежде монополизируются ее несменяемым руководством и особо приближенными к нему людьми. Все остальные, главным образом заранее непроходные места (особенно там, где позиции КПРФ особенно слабы или имеется откровенный предвыборный «договорняк» с президентской «ЕР»), по остаточному принципу достаются «союзникам». Никакого «фронта» в подобных условиях по факту нет, но есть его очередная имитация, фактически исключающая попадание в реакционную Думу хотя бы одного радикального («несистемного») левого или коммуниста. 

Но есть еще одно важное обстоятельство, о котором не упомянуть в контексте политических перспектив КПРФ нельзя. При любой серьезной трансформации нынешнего правящего режима, неизбежному, строго исходя из нужд момента, видоизменению обязательно подвергнутся также и его (режима) институты — а значит, и системные политические партии в этот режим встроенные. В том, что «постпутинские» «элиты» (вне зависимости от того каким образом завершится «эпоха» самого В. Путина) будут производить подобную трансформацию, сомневаться даже не приходится. Причем, наиболее явным вариантом подобной трансформации вполне может быть еще большая кооперация правящего «истеблишмента» с западноевропейскими институтами и «элитами», а одним из условий подобного взаимодействия вполне может стать тотальная «декоммунизация» общественно-политического пространства страны. В этом, кстати, кровно заинтересован сегодня и сам правящий в России политический класс, давно уже мечтающий раз и навсегда отказаться от всех тех остатков социального государства в России, которые им самим давно уже воспринимается как историческое недоразумение и ненужный балласт, мешающий «новому российскому дворянству» иметь дополнительные статьи для обогащения.

При таком раскладе наиболее удачным вариантом для власти был бы переход к менее затратной и вконец управляемой двухпартийной политической системе (о чем, кстати, Жириновский и деятели рангом пониже не единожды говорили на протяжении многих лет подряд) на основе слияния уже имеющихся политических структур в две более крупные. Не трудно догадаться, что КПРФ при подобном слиянии ждет окончательное избавление от слова «коммунистическая», и никто в этих условиях на слабые возражения ее руководства оглядываться, естественно, не будет. Судьба бесславно канувшей в историю КПУ украинского «клона» Генная Зюганова Петра Симоненко — явное и беспощадное подтверждение приведенного выше утверждения.

Вот почему исключительно важно, чтобы к моменту любого подобного крутого разворота в России имелся действенный противовес системной КПРФ — существовала организация, способная не только перетянуть под свои знамена всех недовольных новой «цивилизованной» физиономией бывшей «главной оппозиционной партии страны» (а такие люди в КПРФ, безусловно, есть, правда, выхода из сложившейся ситуации они на сегодня для себя не видят), но и стать, на сколько это будет возможным, на пути окончательной фашизации российского политического режима. Однако для этого необходимо, чтобы подобный момент все реальные прокоммунистические силы России встретили не в раскоряку, но предельно сплоченными и организованными. Да, появление подобной организации еще не будет означать ее одномоментного превращения в большевистскую партию ленинского типа в ее классическом, законченном виде. Пусть для начала это будет только протопартия, которая в своей повседневной деятельности к указанному идеалу будет постоянно стремиться, а ее идейно-политической программной платформой будет никем еще за «экстремизм» не запрещенный и всеми настоящими коммунистами признаваемый «Коммунистический Манифест», главные принципы коммунистического движения в котором обозначены предельно образно и рельефно.

Кроме того, не кликушествуя о «революции здесь и сейчас» (что в обстановке современной России было бы равноценно самоубийству или откровенному провокаторству), российские коммунисты обязаны представить обществу хотя бы проект программы последовательного перехода страны («дорожная карта») от системы бандитского олигархического капитализма к формам народной демократии как преддверия социализма. По сути, реализация подобного перехода как раз и есть не что иное, как акт последовательной антибюрократической народной революции, призванной осуществить мирный переход собственности и власти в России из рук паразитарного меньшинства к трудящемуся большинству народа. Кстати, Президиумом ЦК ОКП подобный проект плана действий был уже ранее разработан и без всяких претензий на исключительность предложен на рассмотрение и критику коммунистов. (См.: Тезисы к проекту «дорожной карты» перехода страны от государственно-олигархического капитализма к формам «народной демократии» как преддверия социализма).

По-хорошему, уже эта предвыборная кампания должна быть использована коммунистами для пропаганды их организационно-политического единства. Не аморфного «народно-патриотического» предвыборного «фронта», призванного протащить в парламент годами несменяемую верхушку системной КПРФ, но реальной партии российских коммунистов, готовых последовательно (соединив «строжайшую преданность идеям коммунизма с умением пойти на все необходимые практические компромиссы, лавирования, соглашательства, зигзаги, отступления и тому подобное») бороться за превращение России олигархической в Россию социалистическую, народную. Быть, таким образом, коммунистами и по названию, и по сути. 

Автор — политический обозреватель сайта «Трудовой России» 

Артём Корчагин