Есть ли жизнь за баннером?

Намедни российские СМИ с показным, казенным задором проинформировали общественность, что на территории Московского Кремля завершился «долгожданный» демонтаж исторических строений 14-го корпуса.

Теперь на его месте начнутся не менее «долгожданные» археологические раскопки. Они, сообщили СМИ, позволят, наконец, докопаться до самых истоков истории российской столицы — глубинных археологических пластов, которые прежде скрывало от отечественных ученых древнейшее ее сооружение — Московский Кремль.

Правда в этой связи остается открытым только один вопрос: не понадобится ли для дальнейшего — непременно «долгожданного» и не менее «углубленного» — проникновения в истоки российской старины, под очередным, одному богу известным предлогом, сровнять с землей все кремлевские строения? Особенно если они еще и препятствуют «восстановлению исторического облика», а пределы этого самого «восстановления» — императорской эпохи, эпохи Московского царства, эпохи Дмитрия Донского, Калиты или Долгорукого — никто так и не определил, и вряд ли когда-либо это сделает. Эти пределы также размыты, как и новомодные, правда, также никем до сих пор не определенные «духовные скрепы».

Напомним, что строительство 14-го административного корпуса на территории Московского Кремля осуществлялось архитекторами В. Алышковым и И. Рербергом. Его сооружение неслучайно совпало с эпохой «великого перелома» — навсегда изменившей облик аграрной страны и выведшей ее в мировые лидеры. В разное время в исторических стенах корпуса располагались и 1-я Советская Объединённая военная школа РККА имени ВЦИК (в 1935 г. переведена в Лефортово), и секретариат Президиума «сталинского» Верховного Совета (1938 г.) совместно с управлением кремлевской комендатуры, и резиденция Президиума «брежневского» и «горбачевского» Верховных Советов СССР. В 1991 г. несколько этажей четвертого этажа корпуса были выделены «под нужды» аппарата президента РСФСР, который после пирровой победы в ходе «августовского путча» 1991 г. предпочитал более из Кремля не выезжать (официальная резиденция президента РСФСР находилась в здании Дома Советов РСФСР на Краснопресненской набережной — т. н. «Белый дом»).

В 1990-м, Московский Кремль, согласно данным официального сайта ЮНЕСКО, «вместе с прилегающей к нему Красной площадью» был включен в список всемирного исторического наследия. Особо оговаривается, что «для сооружений Московского Кремля всегда было характерно четкое функциональное предназначение». «В этом смысле, — отмечает официальный источник организации, — их можно подразделить на три большие группы: крепостные, церковные и гражданские». Именно к гражданским объектам Кремля всецело относился и демонтированный ныне 14-й корпус. Тем более что к 1990 г. он давно уже перестал быть «новоделом». Стал зримым дополнением здания кремлевского Сената архитектора М. Казакова и вместе с ним сформировал тот неповторимый архитектурный ансамбль не только всемирно известной крепости, но и самой Красной площади: наряду со Спасской, Сенатской и Никольской башнями, величественным в своей простоте ленинским Мавзолеем у Кремлевской стены и расположившимся за ним революционным пантеоном.

Более того. Демонтированные ныне строения бывшего Президиума Верховного Совета стали для нескольких поколений советских граждан, да и всех искренних друзей Страны Советов по всему миру, зримым воплощением с детства знакомых слов: «СССР. Москва. Кремль». Неслучайно поэтому, что все три президента подряд (уже не РСФСР, но «Российской Федерации») предпочитали делать традиционные новогодние поздравления нации именно на фоне бывшего здания Президиума ВС СССР — символа твердой, справедливой, последовательной, легитимной и (с известными издержками) неизменно народной власти.   

Но захватившему в начале 1990-х власть безродному необуржуазному классу как никому требовалась точка опоры в истории, впрочем, не найденная им и по сей день. В поисках таковой (вкупе с новомодными «скрепами»), правящий политический класс российской бюрократии прошел долгий и мучительный для страны путь шараханий и метаний: от попыток реабилитации самодержавного абсолютизма в самых разных его вариациях (в том числе крепостничества), до заигрываний с советским наследием — естественно, с исключительно его «мобилизационными», авторитарными тенденциями. И всякий раз все получалось на скорую руку, неумело и плохо. Как, собственно, с 14-м корпусом.

Судьба исторического строения, одни коридоры которого наполнены атмосферой реальной истории — судьбы страны и мира там вершились! — была предрешена самым чти ни на есть волюнтаристским образом. Решение о сносе принял лично президент Путин. Причем сразу после того, как стало ясно, что реконструкция здания, длившаяся начиная с 2012 г. (в ее ходе предполагалось расширить пространства для сотрудников администрации президента, чуждых аскезе советского чиновничьего аппарата) провалилась. Освоенные в ходе «реконструкции» бюджетные средства (а их, по данным СМИ, было выделено порядка 8,4 млрд. руб.) исчезли с лица земли вместе с самим 14-м корпусом.

И только когда стали понятны масштабы невосполнимой катастрофы — а есть все основания полагать, что спешная необходимость «укрепления фундамента» Мавзолея В. И. Ленина, реставрация Спасской башни, а следом кремлевской стены и всех башен Кремля, выходящих на Красную площадь, стали неизбежным результатом варварского сноса 14-го корпуса — последовала новая волевая команда с самого верха властной бюрократической пирамиды. Команда, выданная за благую инициативу президента, якобы озабоченного поиском «духовных скреп».

Естественно, в духе очередного перифраза пустопорожнего слогана горбачевских времен: «больше духовности!» Призванного на сей раз прикрыть непререкаемым авторитетом «нацлидера» неправомочные действия чиновничьей бюрократиды по бездумному разрушению исторического кремлевского ансамбля.  

Летом 2015-го, на встрече президента с мэром Собяниным и Комендантом Кремля Хлебниковым, Путин предложил рассмотреть вопрос о «воссоздании» Чудова и Воскресенского монастырей, располагавшихся прежде на месте разрушенного в Кремле корпуса.

Пока «просвещенный» обыватель млел от всех прелестей такой мужественной инициативы президента по «возвращению Кремлю его исторического облика» (неясно, правда, как тогда быть с историческими парадами 1941 и 1945 гг., где близ Спасской башни явственно присутствуют строения демонтированного Президиума ВС СССР?!), немногие позволили себе восстать против абсурдности подобной постановки вопроса. Новоделом, твердили они, 14-й корпус уже давно не является (Кремлёвский дворец съездов, к слову сказать, моложе его на целых 27 лет!), в то время как историческая ценность предполагаемых к восстановлению монастырей (теперь уже явного новодела) — вопрос более чем дискуссионный.

Но не прошло и нескольких месяцев, как шумиха с «воссозданием исторических строений Кремля» сошла на нет. Более того, о ней, в точности по Оруэллу, предлагалось уже говорить не иначе как о неких «слухах» (хороши себе «слухи», изрекаемые президентом!).

Вакантное место, согласно новой версии, предполагается занять парком. Правда, зная о печальной судьбе внушительного по своим размерам пустыря, образовавшегося усилиями властей на месте бывшей гостиницы «Россия» — кстати, всего в нескольких шагах от Васильевского спуска Кремля, — на подобные благостные пожелания уповать явно не приходится.     

Итак — на месте строений 14-го корпуса зияет противоестественная, досадная, разрушительная пустота. Такая же досадная, противоестественная и разрушительная, как и создавший ее режим. Такой же бутафорский, как и баннер, длительное время скрывавший от глаз общественности сам факт масштабного преступного разрушения целого комплекса в самом сердце российской столицы. Разрушения осознанного, а потому вдвойне преступного. Совершенного, как повелось на протяжении последних двадцати лет сряду, в строжайшей тайне и под покровом пустопорожних обещаний о скорой реконструкции.

Собственно, обычная история эпохи упадка. Когда все, к чему бы ни прикоснулись властные сановники, обращается в смердящие зияющие пустоты, задрапированные до поры до времени цветастым баннером, окончательно превращающим прошлое с настоящим в бессмысленную бутафорию. Что же касается будущего, то его никто никому и не думал обещать.

Матвей Казаков