Дело Платошкина: Без надежды на справедливость

29 апреля Гагаринский суд столицы начал рассмотрение громкого дела Николая Платошкина — профессора, заведующего кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета, лидера движения «За новый социализм». Накануне процесса адвокаты и близкие ему люди дали пресс-конференцию в Москве, где рассказали о ходе суда над политиком и дипломатом, а также о последних новостях, связанных с его самочувствием.

«Подоплека его дела — не юридическая»

Поддержать опального политика, почти год пребывающего под домашним арестом без права на прогулки, пришли депутат ЗакСа Владимирской области, известный публицист Максим Шевченко, историк Александр Колпакиди, депутаты Мосгордумы Елена Шувалова и Евгений Ступин, музыкант и певец Виктор Салтыков… А так же супруга Николая Платошкина Анжелика Глазкова и его отец Николай Иванович. Пришел и один из трех адвокатов политика Александр Обозов.

— Мы понимаем, что подоплека этого дела — не юридическая, — заявил Максим Шевченко. — Главное преступление Николая Платошкина в глазах режима в то, что он говорил внятным, ясным языком о самых больных темах в стране. Его вина в том, что, к примеру, он делал акцент на том, что ни одна из обещанных социальных реформ не проведена. А те, что проведены, привели к разорению, обнищанию, унижению людей. И делались не в интересах народа, а в интересах узкой кучки олигархов.

«Убийцы — и те могут дышать свежим воздухом»

Адвокат Александр Обозов признался, что впервые представляет интересы человека, чье дело имеет политический оттенок. Он уверяет: разницу прочувствовал. Если в обычных уголовных делах на ходатайства адвоката все-таки обращают внимание, то в таких, по слова адвоката, — нет.

В качестве примера защитник привел историю с запретом на прогулки. Это ведь только кажется маловажным. А для человека, пережившего предынфарктное состояние, переболевшего ковидом и попавшего потом на реабилитацию, свежий воздух — это глоток жизни.

— Вы только подумайте, — призвал собравшихся Александр Обозов, — лица, которые содержатся в СИЗО и которые обвиняются в тяжких и особо тяжких преступлениях (убийства, грабежи, разбои и т.д.), и то по закону имеют право на 1 час прогулок на свежем воздухе. Здесь же — нет, и все.

— Между тем, выписывая Николая Николаевича из больницы, — продолжил адвокат, — врачи каждый раз указывали в выписках: ему необходим активный образ жизни, прогулки на свежем воздухе. Мы это все предоставляли следователю, заявляли ходатайства о том, чтобы Платошкину разрешили прогулки во дворе (не меняя меры пресечения). Нам отказывали. Мы обращались в суд, суд нам тоже отказывал. Мы не раз обращались и к уполномоченному по правам человека России Татьяне Москальковой. Сама она до нас ни разу не снизошла, мы общались с сотрудниками ее аппарата. Просили только об одном — посодействовать, чтобы Платошкину разрешили прогулки. Мы не просили ее влезать в следствие, высказывать свое мнение о виновности или невиновности Николая Николаевича, не просили вмешиваться в ход расследования уголовного дела… Мы всего лишь просили улучшить социально-бытовые условия находящегося под домашним арестом человека, чтобы сохранить ему здоровье. Тем более, что такой была и рекомендация врачей.

Знаете, чем заканчивалось? «Ваше обращение направлено руководителю Следственного комитета»… Но ведь когда мы обращались у уполномоченному по правам человека, мы обращались к ней не как к почтальону, а как к человеку, который в силу своих должностных полномочий обязан вмешиваться в те ситуации, когда нарушаются законные права и интересы граждан. Но в силу каких-то причин по отношению к Николаю Николаевичу это правило не работает. Странности суда над Платошкиным Адвокат привел и другие примеры того, какая глухая стена выстроена вокруг Платошкина. Например, изъятые у его гражданской супруги личные сбережения (сумма небольшая — 200 тысяч рублей) так и не возвращены ей. Хотя Анжелика Глазкова стороной на процессе не является, к ее квартире Платошкин не имеет никакого отношения. Требование о возврате средств поддержал даже присутствовавший на заседании суда прокурор из Генпрокуратуры… Ответ судьи: нет.

Второй пример, который привел адвокат Обозов, касался ходатайств. Так, одно из обвинений Платошкина касается распространения под видом достоверной заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу безопасности и жизни граждан (ст.207 прим.1 УК РФ). Статья нетяжкая, в отличие от второго пункта его обвинения (ст. 212 УК РФ).

— Все эти сведения между тем были напечатаны в ведущих газетах страны, — уверяет адвокат. — В «Ведомостях», «Коммерсанте» и т.д. К изданиям никаких претензий ни у кого не было. Я собрал все эти статьи и просил приобщить к делу. Следователь отказал. Такое отношение — ко всем ходатайствам защиты. Ободрили лишь просьбу приобщить награды и грамоты Платошкина к материалам дела.

«Трудно надеяться на справедливое рассмотрение дела»

О двойных стандартах говорила и Елена Шувалова, депутат Мосгордумы, исключенная месяц назад из фракции КПРФ: «Платошкина судят за то, что он осмелился сказать правду», — уверена она. «И отношение судей к разным людям разное. К примеру, меня, депутата, человека, обладающего и статусом, и полномочиями, один ЧОПовец ударил по голове со всей силы на Лесной улице в Москве, на объекте культурного наследия… Вы думаете, кого-нибудь привлекли? Я писала в прокуратуру, в ГУВД Москвы… И во всех ответах — держитесь за стулья — якобы я сама наткнулась на вытянутую руку с растопыренными пальцами. Вот как у нас все устроено».

— Завтра начинается судебный процесс в отношении Платошкина по существу, — продолжила Шувалова. — Надеюсь ли я на справедливое рассмотрение? Слабо. Дело в том, что мы в Мосгордуме регулярно утверждаем мировых судей. Обычно я голосую против, так как прекрасно вижу, кого утверждают. На мой взгляд, это девочки, которые не имеют никакого жизненного опыта и поэтому едва ли имеют право судить людей. Мне представляется, что их выбирают вовсе не для того, чтобы судить грамотно, а для того, чтобы руководствоваться чьими-то указаниями. Дай бог, чтобы я ошибалась, и это было не так».

Автор — обозреватель еженедельника «Собеседник». Материал печатается в сокращении.

Елена Скворцова