Зачем растерзали Ливию?

Как это было: к десятилетию контрреволюционного мятежа в Ливийской Джамахирии 

17 февраля 2011 года в ливийском Бенгази произошли беспорядки, переросшие затем в вооруженный мятеж против Социалистической Народной Ливийской Джамахирии. Многие как тогда, так и теперь крайне поверхностно связывают события ливийской контрреволюции с «арабской весной» — массовым антиабсолютистским движением народов, что, естественно, крайне неверно. Последовавшая в результате мятежа в Бенгази гражданская война, как и сам мятеж, были от начала и до конца инспирированы западным блоком при активной поддержке его арабских государств-сателлитов.

Но даже в условиях активной фазы военной интервенции западного империализма, патриотам Джамахирии удалось сделать практически невозможное — продержаться вплоть до конца октября 2011 года, т.е. полных девять месяцев. По мнению наблюдателей и экспертов, никогда прежде в новейшей истории сопротивление агрессивному военному блоку НАТО не длилось столь долго.

В десятую годовщину ливийской контрреволюции  trudross.ru  публикует статью Станислава Рузанова, написанную автором специально для нашего сайта (точнее, его прежней версии) летом 2012 года и опубликованную также в печатной виде в газете «Молния». Считаем, что данный материал не потерял своей актуальности и сегодня, он позволяет читателю сделать собственные выводы о подлинных истоках событий февраля—октября 2011 года в Ливии, а также о причинах столь длительного и упорного сопротивления ливийцев, превратившего, по точному выражению одного из наблюдателей ливийской драмы, их поражение в подлинную победу.   

 

Будь наши, доморощенные СМИ, не говоря уже о западных, предельно объективны в оценке ливийской трагедии, этот вопрос стал бы явно риторическим, или и вовсе на него не пришлось бы отвечать. Однако для того чтобы понять почему на глазах «цивилизованного» мирового сообщества было стерто с лица земли целое государство, достаточно просто вспомнить полное официальное название этого самого государства, которое на всем протяжении интервенции услужливые журналисты всех мастей стеснительно именовали «Ливией», и только.

Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия — именно таково полное официальное название мужественной страны, на протяжении восьми месяцев героически стоявшей под ударами крестового похода самой страшной военной машины в новейшей истории — блока НАТО.  

 

Правда за скобками

Интересно и другое обстоятельство. Бывший диктатор Египта, свергнутый миллионным Тахриром Мубарак, ныне приговоренный египетским судом к пожизненному тюремному заключению, уже успел настрочить солидные мемуары, которые, как сообщается, скоро увидят свет. И что примечательно, добрая часть мемуаров низложенного «национального лидера», посвящена изобличению покойного руководителя Джамахирии Муаммара Каддафи. В надежде обелить себя в глазах соотечественников и, по возможности, предстать в белых одеждах добродетели перед западными хозяевами, свергнутый тиран приписывает Каддафи все мыслимые и немыслимые грехи: от поддержки «мирового терроризма» и организации покушения на Ясира Арафата – до попытки террористического акта против самого Мубарака.

Данное обстоятельство должно было бы насторожить всех, для кого свойственно простирать понятие «арабская весна» на все события в арабо-африканском континенте, без анализа конкретно-исторической ситуации в каждой из стран данного региона. Следуя логики наших «несогласных» — Мубарак должен был бы сопереживать своему «коллеге по несчастью». Однако никакой «корпоративной солидарностью диктаторов» даже и не пахнет. Напротив, следует вспомнить как до последних минут режима Мубарака, отечественные и западные СМИ в унисон именовали восставших египтян «погромщиками» и «мародерам». После Госдеп опомнился, но было уже поздно. Народ Египта, избавившийся от многолетнего режима полицейщины и социального неравенства, не забыл то упорство, с которым Администрация США держалась за Мубарака. По признанию дипломатических сотрудников миссии США в Египте, их неприятно поразил тот градус антиамериканизма, который в период египетского восстания захлестнул египтян.

А позиция российских дипломатов (читай — официальная позиция Кремля)? В самый разгар судебного процесса над Мубараком, МИД РФ ходатайствовал о снисхождении для бывшего «национального лидера» Египта и особо просил учесть его пошатнувшееся здоровье. 

В Ливии, кто помнит, все было с точностью до наоборот. Орды продажных российских «экспертов», политиканов и журналистов, под стать своим зарубежным коллегам, кровно заинтересованным в военной интервенции в Джамахирию, наперебой разоблачали «клан Каддафи», используя замшелые и давно развеянные временем пропагандистские штампы западного империализма, для которого полковник был как кость в горле. Расхождения по вопросу вмешательства западных государств в дела суверенной Ливии между Путиным и Медведевым, прозвучавшие в СМИ, не стоит воспринимать как стремление того или иного партнера по «тандему» возвысить свой голос в защиту социально-экономической системы джамахирийской Ливии — главного гаранта экономического и политического суверенитета ливийского народа. Имевшее место быть несовпадение во взглядах между Путиным и Медведевым следует воспринимать не иначе как отголосок внутренней подковерной конфронтации внутри правящего тандема, и инструмент давления одной из властных групп на другую. И только.

Правда, как всегда, оставалась за скобками. А ведь достаточно было сказать, что военная интервенция в Ливию была агрессией против социалистического государства, которое, на всем протяжении своего существования, особенно в годы, последовавшие после слома СССР и распада всемирного социалистического блока, последовательно отстаивало интересы национально-освободительного движения в мире и, по сути,  являлось лидером антиимпериалистического движения в целом.

 

Винегрет терминов

Всем, кто хоть мало-мальски разбирается в политике, не могло не броситься в глаза, как за мишурой пропагандистской вакханалии против «режима Каддафи», то и дело всплывал термин «революция». Справедливости ради отметим, что деклассированная братия журналистов и бесчисленных политологов, термином «революция» именовала и события в Египте и Тунисе. Да и «арабская весна» в целом с их легкой руки превратилась в «весну арабских революций».

Однако употребление всякого термина, особенно при оценке таких серьезных «геополитических» событий, потрясших в минувшем году не только арабо-африканский континент, но и европейские страны, требует предельной объективности и осторожности. 

Известно, что под термином революция, марксисты понимают такие качественные и количественные изменения в общественно-политической системе, при которых меняется не только система политических (государственных) отношений, но и система отношений имущественных (т.е. к собственности). Всякая революция есть ломка старых отношений в обществе, смена изжившей себя системы отношений более прогрессивной. Таковыми были великие буржуазно-демократические революции в Европе, сломившие отжившие феодальные порядки и явившие миру эпоху буржуазных республик и частнокапиталистических отношений. Таковой, вне всякого сомнения, являлась Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г., породившая вскоре целую волну национально-освободительных движений в мире и в конечном итоге, в середине века, обратившая в лагерь социализма крупные государства Европы, Азии и даже Африки. Социалистическая революция 1917 г. не случайно знаменовало собой начало новой эры в истории цивилизации. Руками самого народа или его передового класса, она крушила буржуазную систему отношений и в политике, и в экономике, и в культуре. На смену республиками буржуазным пришли республики советские, призванные привлекать к делу управления государством поголовно массы трудящихся — вплоть до отмирания государства (как инструмента насилия одного класса общества над другим), и такое изменение самой системы имущественных отношений, при которой исключалась всякая эксплуатация человека человеком, а само общество превращалась в «свободную ассоциацию производителей».

Следовательно, даже при всех натяжках, крайне прогрессивные по своей природе антиабсолютистские народные восстания в Египте и Тунисе, приведшие к падению президентских диктатур, не могут быть названы революциями. В результате падения «национальных лидеров» Туниса и Египта, произошли существенные, прогрессивные изменения в системе политических отношений данных государств исключительно в рамках представительной буржуазной демократии. Более того, нетронутым остался также тот институт государственной власти, который прежде диктатуру и породил — институт президентства. О смене системы экономических отношений говорить не приходится. Следовательно, события в Египте и Тунисе являются прогрессивными народными восстаниями, поставившими общество перед дальнейшим выбором: продолжение развития общества в рамках прежней системы буржуазных отношений, или тотальная смена прогнившей системы представительной буржуазной демократии с последующими экономическими преобразованиями. Последние события в обеих странах показывают, что о втором сценарии пока говорить явно преждевременно.    

В Ливии картина иная. Здесь и не пахнет светским требованием демократических преобразований, которое, как справедливо писал выдающийся современный философ-марксист Славой Жижек, буквально пронизывало все поры «арабской весны» в ходе народных восстаний в Тунисе и Египте. Напротив, мятеж (именно мятеж, а не народное восстание!) созрел в недрах вполне социально обеспеченного и благополучного ливийского общества, выстроенного Муаммаром Каддафи под флагом Джамахирии (дословно: «власть народных масс»). Более того, мятеж проходил под лозунгами исламского фундаментализма и ставил своей задачей построение на месте светской по своей природе ливийской Джамахирии исламского фундаменталистского государства. Еще одна характерная деталь. Знаменем мятежников, которых полковник Каддафи в своем обращении к нации назвал не иначе как фашистами, стал «триколор» старой Ливии времен колониальной монархии Идриса II, свергнутой Первосентябрьской революцией 1969 г. под руководством Муаммара Каддафи.

Вырвавшиеся на улицы Бенгази мятежники стремились к возвращению дореволюционных порядков. Налицо, таким образом, типичная контрреволюция, объявлявшая своей целью насильственную ликвидацию Социалистической Джамахирии с опорой на внутренний заговор и при активной решающей поддержке внешней интервенции силами американского империализма. Назвать мятежников «революционерами» не поворачивается язык. В результате мятежа Ливия во всех отношениях откатывалась назад, в дореволюционные времена мрачного колониализма.

В отличие от бескровной Первосентябрьской революции 1969 г., в Ливии льются реки крови. Джамахирийский режим, добившийся единения многочисленных племен, ставших за годы ливийской революции фактически единым народом, осуществлявшим свою власть непосредственно через низовые народные комитеты и являвшимся подлинным хозяином своих природных богатств, насильственно ликвидирован. Национальное единение взорвано. Отсутствие политической системы, способной, как при Каддафи, служить инструментом национального консенсуса, поставило народ Ливии на грань катастрофы. Борьба за передел ливийской нефти уже привела к кровопролитной межплеменной войне всех против всех. Ливийская контрреволюция сопровождается кровавыми религиозными и расовыми чистками, учиненными погрязшим во внутренних распрях и анархии фашиствующим «Переходным национальным советом». О своем намерении провозгласить территориальную независимость от Триполи заявили уже несколько крупных регионов Ливии.

Примечательно, что на следующий же день после того, как радостные СМИ сообщили, что «арабская революция» достигла границ Ливии и «кровавый режим Каддафи открыл огонь по мирным манифестантам», к нации с балкона разбомбленной еще в 1986 г. резиденции обратился сам полковник. Он справедливо напомнил, что революционеры — не те, кто словно «крысы», прятались по щелям, а теперь совершают бандитские нападения на помещения народных комитетов, военные учреждения и ливийские СМИ. Революционер – это он, Муаммар Каддафи, «принесший славу ливийцам». Что под его многолетним руководством джамахирийская революция дала людям не только хлеб, но и непосредственную власть — через народные комитеты и конгрессы. Он отверг все обвинения в бегстве в Венесуэлу и пообещал сражаться на своей земле и, если потребуется, погибнуть как подобает «шахиду и революционеру». В завершении своей речи, вновь напоминая о том, кто на самом деле является революционером, Каддафи заявил, что «пришел час дать отпор врагам, пришел час нашей победы», он заявил, что «мы не отступим», и трижды повторил: «РЕВОЛЮЦИЯ! РЕВОЛЮЦИЯ! РЕВОЛЮЦИЯ!» 

 

Не хлебом единым

Обидное определение «крысы», данное мятежникам полковником Каддафи, оказалось более чем справедливым. Крысиные разносчики бацилл контрреволюционного мятежа, спровоцированного в ливийской Джамахирии, на протяжении десятилетий прятались по щелям вполне благополучного общества.

Общество, выстроенное Каддафи, действительно не знало нужды. Равное, не знавшее примеров в мире, справедливое распределение доходов от распоряжения ливийской нефтью между всеми членами общества позволяло ливийцам получать бесплатное образование всех уровней и медицинскую помощь (в том числе за границей), и даже не платить за коммунальные услуги. Более того, как отмечали многие высокопоставленные гости Джамахирии (как из соцстран, так и стран капиталистических), которым только и оставалось, что восхищаться увиденным, Каддафи настолько «избаловал» своих сограждан, что многим из них даже не было необходимости работать — настолько высокими были дотации от распоряжения природными ресурсами. Представители КНДР даже отмечали, что добрая часть Триполи — столицы Джамахирии, была отстроена уже не руками самих ливийцев, но рабочими из других стран Африканского союза, которым его председатель Каддафи дал приют и работу, неизменно называя их «своими подлинными африканскими и мусульманскими братьями».

Каддафи, таким образом, удалось сделать невозможное. Он не только накормил своих граждан, но и стал распространять помощь на страны Африканского союза, председателем которого он был избран в сентябре 2009 г. Вместе с тем, убежденный противник всякой диктатуры и всякого подавления личности, Каддафи считал, что реальное, а не декларируемое благополучие граждан лучше всякой пропагандистской риторики, особенно если эта риторика находится в отрыве от действительности. Вот почему не следует говорить о проявлении «культа личности» Каддафи, в том понимании, которое принято связывать со странами бывшего социалистического блока. Особенно если вспомнить те гипертрофированные формы, которые «культ вождей» приобрел в КНДР. Применительно к Джамахирии  следует говорить скорее о том, что Каддафи стал символом Ливии, ее независимости и суверенитета, символом ее славы, шагнувшей при Каддафи далеко за пределы Африканского континента. Более того, для своих сограждан он по-прежнему оставался также символом Революции. Это было закреплено в неофициальных титулах Каддафи, оставшихся за ним после того, как в марте 1977 г. он сложил с себя все государственные полномочия и для своих сограждан остался Братским вождем и руководителем революции.

В свое время представители КНДР неоднократно менторски указывали Каддафи на «ошибки идеологического воспитания граждан», на неосмотрительно свободное распространение Интернета среди ливийцев, а подчас даже бесплатное. Но правда и в том, что пример самой КНДР вряд ли мог быть «руководством к действию» для Ливии времен Каддафи. Хотя бы потому, что на уровне государственной идеологии северокорейское руководство давно отказалось от идей научного коммунизма, не говоря уже о мировой революции, подменив их постулатами северокорейской разновидности национализма под соусом политики «опоры на собственные силы» и превосходства корейской нации. В отличие от режима Кимов, Братский вождь ливийской революции уже с конца 80-х гг. открыто позиционировал себя в качестве вождя мировой революции. Это, кстати, и было закреплено во втором по важности после «Зеленой книги» документе ливийской Джамахирии — «Великой Зеленой Декларации прав человека в эпоху масс». Она была принята в 1988 г. А утвержденная вслед за ней Всеобщим народным конгрессом «Хартия революционной законности» (1990 г.) наделяла лидера Революции правом представлять ливийское государство народных масс на всех международных встречах.

Именно эти декларации и по форме, и по содержанию открыто свидетельствует об интернационалистском характере политики Каддафи. А во вступлении к русскоязычному изданию «Зеленой книги», обращенному к советским читателям» (1988 г.), Каддафи уже не упоминает про аналогии названия его главного теоретического труда с цветом ислама. Он говорит, что изложенная в его «Зеленой Книге» концепция открывает людям путь к «созданию джамахирии — общества, которое воплощает мечту о коммунизме, безвластии, Городе Солнца». Зеленый цвет этой книги «есть цвет весны, цвет народа, цвет развития, цвет рая».

 

Крысиный альянс с интервентами

Вместе с тем, ряд доводов корейских последователей «чучхе» все же не следует сбрасывать со счетов. Первой ласточкой будущих проблем стали проявившиеся разногласия в революционном руководстве Ливии по вопросу распределения доходов от распоряжения природными ресурсами в условиях экономических трудностей начала 90-х. Так, многолетний соратник Каддафи и один из организаторов Первосентябрьской революции 1969 г. Абдель Джеллуд выступил против стремления Каддафи продолжать  распределение сырьевых доходов между всеми гражданами страны («едоками»). В пику Каддафи, Джеллуд выступал поборником интересов «среднего класса» (фактически – прослойки мелких и средних предпринимателей). Итогом дискуссии стала отставка Джеллуда и заключение его под домашний арест. Неслучайно, что после мятежа и свержения Джамахирии, Джеллуд «неожиданно» объявился в… Италии, однако «Переходному национальному совету» «новой Ливии» его услуги уже не понадобились.      

Еще более обстоятельства изменились после снятия санкций с Джамахирии в 2005 г. и начала, как назвал его лидер Кубы Фидель Кастро, «триумфального шествия Каддафи» на международной арене. Так, понимая необходимость выхода из вынужденной империалистической блокады, революционное руководство Социалистической Джамахирии пошло на внешнеполитический маневр. Оно снимает «большинство ограничений на иностранные инвестиции, сделав ставку на сближение с капиталистическими странами, особенно западноевропейскими. Нефтяные богатства Ливии, жирные заказы на строительство заводов и дорог вызвали огромный интерес — менеджеры транснациональных корпораций выстраивались в очередь на переговоры с Каддафи, и ни Аснар, ни Блэр, ни Берлускони не гнушались общения с «диктатором». Но выход из вынужденной изоляции был палкой о двух концах: в Ливии начала расти прослойка бюрократической буржуазии, связанной с транснациональным капиталом. Это — рассадник коррупции и политического перерождения, источник социального расслоения и недовольства народа, потенциальная база контрреволюции» (Харламенко А. Над Триполи идет дождь. Выделено нами — С.Р.).

Данная тенденция, точно обозначенная А.Харламенко, находит свое подтверждение. Во время заседания Высшего совета по планированию в ноябре 2006 г. Каддафи, говоря о распределении средств, поступивших в казну Джамахирии от «нефтяного дождя», сказал дословно следующее: «Бедные соотечественники могут осуществить национальную революцию и начать процесс формирования в Джамахирии «народного парламента»… Они должны вытеснить из Ливии иностранные корпорации и превратиться тем самым из бедуинов в богатых людей» (Муаммар Каддафи. Завещание. М., «Алгоритм», 2012. С. 300).

Подобные заявления в устах Каддафи — это уже ничем не прикрытое предостережение возможному альянсу «транснациональной» части ливийской бюрократии и определенной части племенных вождей, неудовлетворенных своим положением, а потому завороженных картинкой «западной жизни». Однако до знаменитого «огонь по штабам!» дело не доходит. Или ему не дают дойти. Уже после начала мятежа, явно проходившего по «румынскому сценарию», «лагерь «революции» монархических цветов пополняют офицеры и бюрократы, вожди племен и верхушка духовенства, полицейские чины и карьерные дипломаты. В первых рядах — послы в Лондоне (!), Вашингтоне (!!), Пекине (?!) и представитель Ливии в ООН». Не случайное совпадение.

Знаковым событием стало бегство во Францию в конце ноября 2010 г. (за два месяца до начала мятежа в Ливии) многолетнего руководителя протокольной службы лидера ливийской революции Нури аль-Мисмари. Бегство Мисмари, имевшего доступ к информации государственной важности Джамахирии и, по слухам, прихватившего несколько миллионов евро из государственной казны, менее всего стоит расценивать как знак «несогласия с политикой ливийского режима». Напротив, удивляет та поспешность, с которой правительство Франции предоставило ему политическое убежище. И это несмотря на официальный запрос правительства Ливии об экстрадиции казнокрада. Более того, именно со слов Мисмари мировые СМИ стали распространять вздорную информацию о «применении оружия ливийским руководством против мирных демонстрантов». Многие аналитики сходятся на том, что бегство Мисмари во Францию являлось заключительной фазой подготовки военного вторжения в Ливию, в которой бывший глава протокольной службы Каддафи играл далеко не последнюю роль. Фактически, Мисмари стал связующим звеном между мятежниками Бенгази и правительством Франции. Накладка произошла только в сроках вторжения. Неожиданно разразившиеся народные выступления в Египте и Тунисе заставили разработчиков антиливийской операции форсировать начало мятежа в Бенгази и свергнуть, таким образом, джамахирийский режим правления под сурдинку «арабских революций».

По мнению многих экспертов, уже к концу марта — началу апреля 2011 г. чаша весов уверенно склонялась в пользу армии, верной лидеру Джамахирии. Многие предрекали, что уже вначале апреля войскам Каддафи удастся полностью вытеснить мятежников с большей части территории страны. Хотя, при этом, не исключался и раскол страны по «суданскому образцу». Но факт остается фактом. Мужество и единство народа (вне зависимости от «провалов» Каддафи в идеологическом воспитании нации) позволили дать отпор внутренней контрреволюции. При этом, как справедливо отмечает все тот же А. Харламенко, несмотря на немыслимую пропагандистскую шумиху, поднятую Западом, «ни одного «наемника Каддафи» миру пока не показали. Но отнюдь не факт, что в Африке или где-то еще не найдется людей, готовых не за деньги, а по идейным мотивам сражаться за суверенитет Ливии и против империалистической агрессии. Помогала им Джамахирия в трудные времена, а несколько лет назад, когда агрессии подверглась Демократическая Республика Конго, на ее защиту встали бойцы из нескольких стран Африканского союза — почему бы теперь не помочь стране, положившей начало деколонизации, а затем и интеграции континента?»

Вот почему, как только крысиные полчища мятежников оказываются загнаны ливийским Сопротивлением, на помощь контрреволюционерам приходит Запад. Он отбрасывает прочь принцип «безвоздушного пространства» (ранее навязанный народу Ливийской Джамахирии послушным ручным Совбезом ООН) и переходит к открытой фазе военной интервенции на территорию суверенного социалистического государства.    

 

Ливия: «экспорт» народоправства

Важно понять и другое, возможно решающее обстоятельство, побудившее Запад к расправе над Ливией. На это в своем материале Харламенко указывает безошибочно и точно. «При всех изменениях в экономическом базисе, политическая надстройка, олицетворяемая лидером Революции, сохраняла сильную антиимпериалистическую тенденцию. Каддафи выступал с резкой критикой мирового империализма… Ему удалось создать важный для стран «третьего мира» и крайне нежелательный для империалистических держав прецедент — добиться от Италии компенсации ущерба, нанесенного Ливии в годы ее колониального господства (именно за подобное требование к Франции был при ее активном участии свергнут гаитянский президент Аристид). Он же был инициатором преобразования Организации африканского единства в интеграционное объединение — Африканский союз».

Добавим к этому, что именно Муаммару Каддафи принадлежат проникнутые духом революционного антиимпериализма идеи и инициативы, вызвавшие крайнюю озабоченность и неприязнь Запада. В их числе, создание на базе Африканского союза нового государственного объединения федеративного типа — Соединенных Штатов Африки. В числе подобных инициатив - справедливое разрешение палестино-израильского конфликта: Каддафи предлагал «покончить с поколением Арафата и Шарона» и создать единое арабо-израильское государство «Изратина», так как «и палестинская и израильская молодежь хотят жить в мире». Неустанно отмечая «великую службу, которую сослужила Ливия делу мира», лидер Джамахирии ратовал за политику всеобщего ядерного разоружения. Наконец, Каддафи неоднократно выступал за кардинальное реформирование ООН на основе ликвидации диктата «больших государств» в Совбезе и превращения этой организации в подлинный парламент всех народов Земли, высшим органом которого должна быть Генеральная Ассамблея.

Нельзя не упомянуть в числе заслуг лидера ливийской революции и братскую интернациональную поддержку всем без исключения силам национально-освободительного движения на Земле, начиная от Ирландской республиканской армии и борцов за независимость Палестины, от марксистской Японской Красной Армии — до признанного ныне борца за права чернокожих Нельсона Манделы.

Нужно быть слепцом, чтобы не видеть как ежегодно в знаменитый «Зеленый зал» резиденции ливийского лидера стекались со всего мира философы и публицисты, журналисты и политики — гости Каддафи, лично выступавшего с разъяснением преимуществ «прямой демократии» на основе народных собраний и народных комитетов по джамахирийскому образцу.

Наконец, последней инициативой ливийского лидера, ускорившей развязывание войны против Джамахирии, стало стремление Каддафи отказаться от бумажной валюты и перейти к расчетам в «золотых динарах». Введение межгосударственных расчетов в золоте — т.е. отказ от «бумажных обманщиков», полагал лидер Революции, станет эффективным орудием борьбы с последствиями и самими рецидивами мирового финансового кризиса, еще недавно сотрясавшего мировую капиталистическую систему. В частности, отмечает издание Gold.ru, «о чеканке золотого юаня объявил Китай, заговорили о золотом стандарте и на Ближнем Востоке. Главным инициатором отказа от расчётов в долларах и евро стал ливийский лидер Муаммар Каддафи, призвавший арабский и африканский мир к переходу к расчётам в единой валюте — золотой динар.

На этой финансовой базе полковник Каддафи предлагал создать единое африканское государство с арабо-негритянским населением численностью в 200 миллионов человек. Идеи создания единой золотой валюты и объединение стран Африки в одно могущественное федеративное устройство были активно поддержаны за последний год рядом арабских государств и почти всеми государствами Африки. Противниками идеи выступили ЮАР и руководство Лиги арабских государств.

Такие инициативы Ливии вызвали самую негативную оценку США и Евросоюза. По словам Президента Франции Саркози, «ливийцы замахнулись на финансовую безопасность человечества». Неоднократные увещевания лидера ливийской революции не дали никаких результатов: Каддафи предпринимал всё новые и новые шаги, направленные к созданию Единой Африки и введению золотого динара». «Правда заключается в том, — резюмирует Gold.ru, — что Муаммар Каддафи… замахнулся на главную ценность современного (капиталистического) мира — банковскую систему».

Без учета всей совокупности данных обстоятельств, нам не понять, отчего свергнутый многолетний диктатор Египта далек ныне от «корпоративного» сочувствия к (казалось бы) своему ливийскому «коллеге»; почему, всегда логичный в своих суждениях Фидель объясняет интервенцию в Ливию стремлением империи США «сбить революционный накал» народов арабского региона, а сам лидер Джамахирии в разгар антигосударственного мятежа на территории Ливии провозгласил… начало мировой революции и призвал народы Земли повсюду занимать центральные площади столиц своих государств.

 

В поражении — победа

Вечером 23 марта 2011 г., в минуты, когда натовские бомбардировщики атаковали Триполи, Муаммар Каддафи появился перед толпой ликующих сторонников, чтобы выступить с балкона своей резиденции — уже атакованной в апреле 1986 г. крестоносцами НАТО. С тех пор перед могучими руинами здания возвышался неизменный символ Джамахирии — позолоченный кулак, сжимающий американский истребитель — символ стойкости и мужества народа, не дрогнувшего перед громадой фашиствующего империализма янки.

Именно тогда Каддафи провозгласил: «Народ Ливии! Мы переживаем расцвет нашей славы. Мы победим захватчиков. Мы победим и возглавим мировую революцию против империализма. Мы не сдадимся, мы разобьем их любой ценой. Мы не боимся ни бомб, ни ракет».

И далее — держитесь за землю! — «Надо повсюду начать манифестации протеста: в Азии, в Африке, в Америке, в Европе — потому что народы настроены против своих правительств, а напала на нас лишь небольшая группа фашистов».     

Конечно, это предположение может сейчас показаться фантастическим, но смеем утверждать, что изливающийся желчью за тюремной решеткой Мубарак не может не знать, кто конкретно стоял за пробудившейся неожиданно весной народов. И что за руководящий центр подогревал котел антиабсолютистского движения народов, приближая тем самым долгожданную эпоху народных масс. Вероятно, поняли это и западные друзья Мубарака, но спасать своего партнера времени у них уже не было: в финансовом сердце самой империи — Уолл-Стрит поднялось мощное движение «Occupy». А следом против капитализма восстала Европа…

Именно тогда была сделана окончательная ставка на форсирование внутреннего мятежа фашистского образца в Ливии при поддержке внешней военной интервенции силами НАТО. На поддержку мятежа бросили все ресурсы, имевшиеся в распоряжении американского империализма с конца 80-х гг., когда «ковбой» Рейган поставил ЦРУ прямую задачу ликвидировать ливийского лидера. Не осталась в стороне и «Аль-Каида»: после того как Каддафи отказался предоставлять ей территорию для военных тренировок, ливийский лидер оказался в числе ее первейших врагов. Не лишним будет повторить в этой связи, что в отличие от светских по своему характеру восстаний в Египте и Тунисе (где народные массы требовали максимальной демократизация системы — т.е. политического прогресса), мятеж в Ливии привел к демонтажу светского государства, агрессивной исламизации, разграблению страны, геноциду граждан по религиозному и расовому признаку, фактическому распаду государства на враждующие племенные образования.

Убийство лидера революции Каддафи было символичным и ритуальным. В лице Каддафи фашиствующие мятежники, ведомые западными интервентами, убивали, насиловали, уничтожали великую ливийскую революцию, посмевшую перешагнуть границы Джамахирии и вдохновить тысячи сердец за ее пределами. Насиловали и убивали свободную социалистическую Ливию, посмевшую под руководством своего Брата-Лидера, сбросить оковы отсталости и превратиться в лидера антиколониального движения на планете. Душили и насиловали ливийский народ, лучшие сыны которого на протяжении восьми месяцев героически отбивали атаки военной армады империи США и, не сдавшись, погибли в бою.

Символ мужества и суверенитета ливийцев — величественный золоченый кулак, сжимающий US-ракету перед руинами резиденции Каддафи, мятежники сровняли с землей. 

Станислав Рузанов