Памятник Фиделю в Москве: что это было?

Есть ли в России «левый поворот» и как его оценивать?

Открытие в Москве памятника коммунисту Фиделю Путиным и президентом Кубы стало достаточно знаковым событием. Потому что до сих пор Наше Всё открывал памятники деятелям совсем иного плана, которые того же Фиделя с удовольствием бы повесили...

Как постсоветские левые должны относиться к так называемому «левому повороту» российской буржуазии? И есть ли он, этот поворот? Вначале напомню историю вопроса. Раньше всего, наверное, была статья Михаила Ходорковского, написанная ещё за решёткой, в лагере в 2005 году, которая так и называлась — «Левый поворот». Где опальный и заключённый олигарх провозглашал задачу «соединить свободу со справедливостью» и выражал сожаление, что ещё в 1996 году Ельцин не назначил Зюганова премьером. И делал вывод, что результатом желаемого им «левого поворота» станет «закрепление класса эффективных собственников, которые в народном сознании будут уже не кровопийцами, а законными владельцами законных предметов». Как вам нравится? Такой «левый поворот», чтобы прийти в итоге вправо... Но российские собственники, к которым бывший богатейший человек страны тогда обращался de profundis, из глубины сибирских руд, решили, что от добра добра не ищут. И сделали ставку не на столь сомнительные рецепты от заключённого каналоармейца Ходорковского, а на предложения более солидных людей, прочно сидящих в Кремле.

Потом была протестная Болотная площадь 2011—2012 годов, и противостоящая ей Поклонная гора. И вспыхнувшие на ней ярким пламенем надежды всевозможных «красных путинистов» на то, что Наше Всё совершит тот самый долгожданный «левый поворот». И доброе десятилетие они твердили, что надо ещё немножечко потерпеть, ещё чуточку подождать, ещё чуть-чуть, ещё вот-вот, и тогда уж непременно и обязательно... Но все эти надежды как вспыхнули, так и погасли, потухли, пожухли, застыли, замёрзли, причём особенно фатальным для них стало столкновение с неумолимым ледяным айсбергом «пенсионной реформы» 2019 года. Уж как «красные путинисты» во главе с мэтром Поклонной Сергеем Кургиняном бились-колотились о кремлёвскую стенку, о бока этого айсберга, в тщетной надежде доказать, что слова «прошу отнестись с пониманием» убивают и хоронят все их светлые надежды — не помогло.

Но вот прошло ещё сколько-то времени — и что же? Отрицать наличие какого-то поворота — уж не знаю, левого или правого — по крайней мере, во внешней политике, было бы странно. Человек, начинавший своё правление 1 января 2000 года с ныне рассекреченных слов президенту Клинтону: «Как вы заметили, президент Ельцин сделал многое для разрушения коммунистической системы и движения России вперёд к цивилизованным странам. Будучи и.о. президента, я всячески продолжу эту политику...» — теперь в каждом первом выступлении обличает те самые «цивилизованные страны», и прежде всего США, за их неоколониализм. Дружит с левыми правительствами Венесуэлы и Никарагуа, старается подружиться со странами, где у власти находятся компартии — Кубой, Китаем, Кореей, Вьетнамом... И открывает вместе с президентом Кубы памятник коммунисту Фиделю Кастро в Москве. Тот самый человек, который 20 лет назад закрывал российские военные базы на Кубе и во Вьетнаме! Как же к этому теперь относиться? Некоторые постсоветские левые в своём отрицании российских буржуев делают вывод, по (неверно понятому) Мао: «Всё то, против чего враг борется, мы должны поддерживать, а против всего того, что враг поддерживает, мы должны бороться!» И докатываются до поддержки Гуайдо в Венесуэле, раз «предатель» Мадуро осмелился пожать руку Темнейшему. В Венесуэле они поддерживают Гуайдо, на Кубе — диссидентов и майамских эмигрантов, в Белоруссии — Тихановскую и бело-красно-белых, на Украине — «Азов» и СБУ, а в самой России — бело-сине-белых, то есть того же Ходорковского со присными.

Другие делают противоположный вывод и триумфально заявляют: «Левый поворот, о необходимости которого столько лет твердили красные путинисты, свершился! Поэтому ура, все на поддержку Кремля!».

Так какая позиция правильная? Как ни странно, ни та, ни другая. Надо понимать, что тут действует старая пословица: желающего судьба ведёт, а нежелающего — тащит. Постсоветская буржуазия страстно, всей душой хотела дружить с «цивилизованными странами», а ещё лучше — просто влиться в них целиком и без остатка. Но история ей в этом жестоко отказала. Поскольку в мире бизнеса действует железный закон: человек человеку волк, и одна буржуазная страна другой — тоже волк. А «влиться» в волка можно только одним способом — в качестве его пищи, добычи, превратившись частично в организм самого волка, а частично, пардон, в продукты его жизнедеятельности. Причём солидная часть российских буржуев во главе с тем же МБХ была и на этот вариант согласна (вот тебе, бабушка, и «левый поворот»!). Бодро вещая: но ведь частично мы всё-таки превратимся в Волка! Но другая, поразмыслив и хорошенько присмотревшись к брутальным волчьим зубам и иным органам пищеварения, что-то засомневалась. Вот только так, на пороге пасти хищника, или даже уже отчасти и за её порогом, начался этот пресловутый «левый поворот». Который буржуи делают лишь настолько, насколько их гнёт в этом направлении история, и ни на миллиметр больше.

Должны ли левые в этой ситуации «поддерживать» буржуев? Да упаси боже. В политике вообще любая поддержка кого-то в своей же стране смертоносна. Потому что сразу возникает резонный и жестокий вопрос: а зачем вообще нужен поддерживающий, если есть тот, кого он поддерживает? Но мы должны поддерживать «историю — мамашу суровую», как называл её Ленин, которая гнёт российских буржуев и заставляет их изображать дружбу даже с их смертельными врагами. Всё время указывая, что гнутся они мало и плохо, да и вообще спины их недостаточно гибки и не подходят для этого исторического упражнения.

Поворот во внешней политике — это хорошо, но абсолютно недостаточно, нужен поворот и в политике внутренней. Начиная с её основ, с базиса — то есть восстановления порушенной вакханалией последнего 30-летия отечественной промышленности, науки и техники. Российской буржуазии, скрипя зубами и скрепя сердце, придётся и это делать, если она вообще желает выжить — вот только способна ли она? По плечу ли ей задача, с которой в своё время справились большевики, причём опираясь на национализацию? И да, надо понимать, что возрождение промышленности — это левое требование, поскольку восстановленная промышленность порождает рабочий класс, а что порождает рабочий класс — это уже читайте классиков марксизма.

Следующие шаги рекоммунизации — социальный (возрождение на основе национализированной промышленности социальных завоеваний времён СССР), идеологический (снос всевозможных Ильиных, Солженицыных и Ельцин-центров, раздрапировка Мавзолея и т.д.). Чем дальше, тем меньше постсоветская буржуазия по этому пути готова будет идти, и даже толкать её по нему не особо получится. Она же не хочет быть самоубийцей! Значит, на определённом этапе возникнет всё та же альтернатива, что и в Октябре 1917-го: переход власти в руки иного класса — или всё-таки полная колониальная кабала... Но пока что до такой жёсткой постановки вопроса ещё неблизко, хотя кабала — вот она, рядышком, на расстоянии вытянутой руки, достаточно уже сегодня согласиться на предложения «бело-сине-белых». А пока просто будем наблюдать за тем, как наши буржуи мечутся, проклинают своих вчерашних друзей и кидаются в поисках спасения в объятия ненавистных им вчера кубинских и прочих «коммуняк». В конце концов, это тоже приятное зрелище.

Александр Майсурян