Памяти Готвальда — Коммуниста, Рабочего, Президента

Среди важных для коммунистов юбилейных мемориальных дат марта — наряду с 70-летием смерти советского вождя Сталина, 10-летием безвременного ухода венесуэльского президента-команданте Чавеса и 140-летием кончины основоположника всемирного коммунизма Маркса — незаслуженно забытой оказалась еще одна памятная годовщина. 70 лет назад, 14 марта 1953 года, не стало Клемента Готвальда — «первого президента из рабочего класса», последовательного «сталиниста» и автора программного для государств социалистического пространства лозунга «С Советским Союзом — на вечные времена!»  

Клемент Готвальд успел получить профессию столяра-краснодеревщика еще до начала первой империалистической войны, в которой ему довелось поучаствовать в качестве рядового австро-венгерской армии. На фронте будущий вождь народно-демократической Чехословакии проникся идеями революционного марксизма, и под давлением российских событий Октября 1917 года, он в 1921 году стал одним из основателей будущей КПЧ — чехословацкой Компартии, и вскоре был избран ее генеральным секретарем. Входил в число старейших деятелей Коминтерна наряду с Георгием Димитровым, Броз Тито, Вильгельмом Пиком, Дмитрием Мануильским, Пальмиро Тольятти, и рядом других. В годы новой мировой войны 1939—1945 гг. являлся одним из лидеров чешского коммунистического сопротивления. Коммунист Готвальд прожил сложную жизнь и имел непростую биографию. Готвальд всегда находился под влиянием и под обаянием Сталина, которого он искренне уважал, считал своим авторитетом, и к сторонникам политики которого всегда себя безоговорочно относил. Однако именовать Готвальда «махровым сталинистом», как это нередко делалось уже после смерти «первого президента-рабочего» (особенно, в период событий 1989-1990 гг.), вряд ли было бы правильным и является явным упрощением его реальной роли в мировом коммунистическом и рабочем движении ХХ века.  

Куда менее независимый в своих суждениях и действиях, нежели, к примеру, Георгий Димитров, Готвальд, тем не менее, отнюдь не являлся слепым исполнителем сталинской воли, как это могло показаться современникам. Другое дело, что в вопросе приверженности курсу «с Советским Союзом на вечные времена — и никогда по-другому!», им же, кстати, и выдвинутому, Готвальд действительно являлся более чем последовательным и непреклонным. Был ревностным его исполнителем и проводником даже в деталях, в которых, согласно расхожему утверждению, как раз и «кроется дьявол». Так, например, во время всех официальных мероприятий народно-демократического режима (вплоть до т.н. «событий пражской весны») в Чехословакии всегда звучали сразу два государственных гимна: Чехословацкой республики и СССР. Один за другим поднимались и государственные флаги обоих братских государств — сначала чехословацкий, а следом Светского Союза. Да и саму Чехословакию Клемент Готвальд (также, кстати, как и «титоистское» руководство Союзной Югославии) видел в обозримом будущем полноценной и равноправной республикой СССР.

Исключительное внимание лидеров западного военно-политического блока к происходившим в Чехословакии процессам (особенно после победы коммунистов в ходе февральских 1948 года событий), было приковано еще по одной немаловажной причине. Народно-демократическая Чехословакия стала первой европейской страной, где коммунистической партии удалось завоевать парламентское большинство путем мирного электорального процесса. Другое дело, что отстаивать завоёванные на избирательных участках позиции коммунистам пришлось посредством «улицы» («победный февраль» 1948 г.), что в любом случае явилось важным уроком для всех других европейских компартий как самое решительное противоядие от появившегося вскоре новомодного «еврокоммунизма».

Кроме того, самого Готвальда мировые СМИ именовали с тех пор не иначе как «первым президентом из рабочего класса», что не могло не нанести серьезного урона популярным в западном мире «теориям элит», и западным же представлениям о природе власти вообще.

Потрясенный известием о кончине И. В. Сталина, Готвальд считал своим долгом присутствовать на его похоронах, и дело здесь, естественно, отнюдь не в стремлении запечатлеть тем самым свою персону в числе наиболее видных учеников и соратников покойного. Несмотря на проблемы с сердцем (Готвальда отговаривали лететь в Москву самолетом, чтобы избежать перепадов атмосферного давления), всеми рекомендациями лечащих врачей руководитель Чехословакии пренебрег. Уже 7 марта 1953 года президент народно-демократической Чехословакии занял место в почетном карауле у гроба советского вождя в Колонном зале Дома Союзов. Сотрудник личной охраны Сталина Алексей Рыбин запечатлел в своих воспоминаниях, как плачущий Готвальд в беседе маршалом Ворошиловым спрашивал своего знаменитого тезку: «Как же вы не уберегли товарища Сталина?» О состоянии Готвальда в эти дни лучше всего свидетельствуют документальные кадры советской кинохроники, запечатлевшие прощание со Сталиным и вошедшие впоследствии в известный фильм-хронику «Великое прощание». 

9 марта Готвальд в числе других наиболее видных руководителей братских государств социалистического блока сопровождал траурную процессию за гробом Сталина на Красную площадь и на протяжении всего траурного митинга находился на трибуне Мавзолея. С похорон Сталина президент Чехословакии вернулся в крайне плохом самочувствии, были подозрения на воспаление легких. Состояние Готвальда стремительно ухудшалось. Источники свидетельствуют: «14 марта 1953 года доктора, в течение нескольких дней упорно боровшиеся за жизнь пациента № 1 своей страны, бессильно опустили руки. Пару раз они запускали остановившееся сердце Клемента Готвальда, но в какую-то секунду оно сжалось в последний раз и навсегда остановилось. Лидер социалистической Чехословакии, первый президент-рабочий, умер от разрыва аорты».   

Похороны руководителя новой Чехословакии состоялись в Праге ровно через десять дней после сталинских. Советскую правительственную делегацию на церемонии погребения Клемента Готвальда возглавлял первый заместитель председателя Совета Министров СССР маршал Н. А. Булганин. По окончании траурного митинга на Вацлавской площади, гроб с телом президента и верховного главнокомандующего республики, облаченного в военную форму, был установлен на артиллерийский лафет. Оттуда, сообщали пражские спецкоры «Правды» С. Крушинский и Б. Тарасов, траурная процессия проследовала к Памятнику-музею Национального освобождения на горе Витков, где и предполагалось установить саркофаг с телом Готвальда. В 19 часов 38 минут гроб с телом первого в мире президента из рабочего класса был установлен в Мавзолее. Прозвучал «Интернационал» и залпы артиллерийского салюта. Земной путь Клемента Готвальда был окончен.   

Как уже было отмечено выше, тело основоположника чехословацкого социалистического государства было решено забальзамировать и сделать доступным для обозрения широким массам трудящихся. Местом погребения президента-рабочего был выбран национальный пражский мемориал на холме Витков. Сооруженный некогда как памятник чехословацким легионерам первой мировой войны, данный комплекс несколько раз менял свое назначение. Так, сразу после окончания гитлеровской оккупации Чехословакии в мемориале разместили останки неизвестного солдата, погибшего в битве за Дукельский перевал (Восточно-Карпатская операция 1944 года), а недостроенный зал легионеров (ни одного их захоронения здесь произведено не было) переоборудовали в некрополь для погребения выдающихся деятелей нового народно-демократического режима. Именно здесь, в ставшем отныне «Пролетарским пантеоном» витковском мемориальном комплексе, сразу после смерти Готвальда и было решено оборудовать его усыпальницу.

В то время пока сотрудники специальной «Мавзолейной группы», прибывшие в Прагу из Москвы, производили все необходимые процедуры по сохранению прижизненного облика «первого рабочего президента», в центральном помещении витковского мемориала был обустроен траурный зал, способный принимать массы посетителей, а также установлен саркофаг для набальзамированного тела чехословацкого вождя. Обустройство траурного зала Мавзолея Готвальда, равно как и его убранства: монументального саркофага, постамента, элементов интерьера, и т.д. — все это создавалось в соответствии с уже имевшимися к тому времени «стандартами», заданными советскими архитекторами при сооружении ленинского Мавзолея в Москве. При этом сами эти «стандарты» вовсе не исключали обращения и к национальным мотивам каждой конкретной страны. Более того, в силу указанных выше особых обстоятельств, связанных с его созданием, именно Мавзолей К. Готвальда разительно отличался от уже имевшихся к тому времени сооружений подобного порядка – Мавзолеев В. И. Ленина, Г. М. Димитрова, Д. Сухбаатара и Х. Чойбалсана. В первую очередь, по своей архитектуре и формам. В этом смысле в архитектуре пражского Мавзолея было значительно больше «национальных», нежели «интернациональных» мотивов, что, впрочем, достоинства и значения данного мемориала для трудящихся социалистической Чехословакии нисколько не умаляет.        

Вскоре после завершения всех необходимых приготовлений и обустройства витковского мемориала, доступ к саркофагу Готвальда был открыт. По свидетельству советских специалистов, тело президента — в мундире главнокомандующего и белоснежных форменных перчатках — выглядело исключительно торжественно. Однако вскоре по Праге поползли слухи (их, как считается, специально распространяли недоброжелатели из числа «кухонных» противников социалистического строя), что у Готвальда отсутствуют кисти рук. Чтобы развеять досужие домыслы, сотрудники Мавзолея (первые несколько лет его существования осмотр тела производился советскими специалистами), были вынуждены снять «генеральские» перчатки с рук президента. После этого поводов для сплетен, казалось бы, больше не оставалось. Однако мало кто мог предвидеть, какие глобальные изменения в Национальном пражском мемориале произойдут в дальнейшем.

Весной 1962 года Мавзолей Готвальда неожиданно для всех был упразднен, а тело президента кремировано. В качестве основной причины произошедшего были названы нарушения процедуры бальзамирования, допущенные якобы при сохранении останков Готвальда в марте 1953 года. Согласно данной версии, ставшей с тех пор едва ли не официальной, эти ошибки стали причиной необратимого процесса распада тела президента, и сделали невозможным его дальнейшее сохранение в Мавзолее.

Все бы ничего, однако, чехословацкие специалисты, работавшие при Мавзолее Готвальда в 1953—1962 гг., подобную версию решительно исключают. Они абсолютно убеждены, что ничто не угрожало сохранности останков основателя и руководителя ЧСР в неизменном виде, и причин им не доверять, попросту нет. В конце концов, чем они хуже болгарских или вьетнамских специалистов, которые, проработав некоторые время под началом советских бальзамировщиков, успешно продолжали осуществлять эту свою миссию и в последующем. 

Другое дело — версия о политических мотивах произошедшего. Согласно этой версии, причиной упразднения Мавзолея стало официальное изменение позиции «предреформенного» чехословацкого руководства в отношении оценки личности первого президента социалистической Чехословакии. А чтобы избежать возможного общественного напряжения или даже возмущения, собственно, и проявилась уже упомянутая выше версия о неудачном бальзамировании Готвальда. Кстати, в одном из писем, направленном в адрес Президиума ЦК КПСС сразу после ХХ съезда, Хрущеву и соратниками предлагалось поступить аналогичным образом: убрать из ленинской усыпальницы тело Сталина под предлогом его некачественного бальзамирования. Однако с Готвальдом дело обстояло явно сложнее. 

Известно, что возглавлявшие партию и государство сразу после смерти первого президента ЧСР А. Запотоцкий, а следом А. Навотный действительно проводили весьма основательные социально-политические реформы в стране. Кстати, именно их историк и дипломат Н. Н. Платошкин в своем фундаментальном исследовании «Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938—1968 гг.» трактует как подлинную чехословацкую весну (не в пример событиям «пражской весны» 1968 г.). Однако пересматривать роль основоположника новой чехословацкой государственности в глобальном смысле вряд ли кто-либо из его последователей всерьез планировал. Более того, начиная с 1953 года высшей государственной наградой ЧСР являлся «Орден Клемента Готвальда», которым, кстати, были награждены Генеральные секретари ЦК КПСС Л. И. Брежнев и К. У. Черненко. Портреты и скульптурные изображения Готвальда продолжали пребывать на улицах и в государственных учреждениях ЧСР вплоть до контрреволюции конца 1980-х гг.

Так что же произошло в действительности? Пролить свет на этот вопрос нам поможет еще одно знаковое событие, произошедшее в том же году, что и упразднение Мавзолея. Осенью 1962 года, уже после того как в самом Советском Союзе перезахоронили прах Сталина, переименовали Сталинград,  а также все населенные пункты в СССР, носившие его имя, власти ЧСР уступили, наконец, давлению Москвы и решились ликвидировать одну из самых больших монументальных композиций в Европе — скульптурную группу «Народ Чехословакии – своему освободителю». (Данный монумент, посвященный И.В. Сталину, был открыт в честь десятилетия освобождения Праги Красной Армией в мае 1955 года). Но одной лишь Прагой дело не ограничилось. Ныне известно, что аналогичным образом Хрущев давил и на монгольское руководство. Первый секретарь ЦК КПСС несколько раз обращался к сменившему Чойбалсана генеральному секретарю МНРП Ю. Цэдэнбалу с «товарищеским наставлением» убрать монумент Сталина в Улан-Баторе, однако всякий раз получал дипломатичный отказ. В итоге памятник простоял в столице Монголии вплоть до 1990 года, пока не был демонтирован на волне «демократической» контрреволюции. 

Отсюда следует вполне резонное умозаключение. Если подобная настойчивость была проявлена неугомонным Хрущевым по отношению к одним лишь памятникам вождю, причем, борьба с ними носила не просто последовательный, но бескомпромиссный характер (не делалось исключений даже в отношении подлинных произведений искусства), то можно представить, какие чувства вызывал у записных «десталинизаторов» из Москвы готвальдовский Мавзолей. (После «развенчания культа Сталина» на ХХ и, в особенности, на XXII съездах КПСС, Готвальд однозначно воспринимался официальной Москвой как «сталинист», и Праге предписывалось поступить аналогичным образом и с его «культом»).

Но если ликвидировать массивный монумент на пражском Летенском возвышении оказалось не так просто, и его снос растянулся на месяцы (массивную скульптуру пришлось минировать и взрывать), то избавиться от Мавзолея основателя ЧСР удалось относительно быстро, а главное бесшумно. Уже к весне 1962 года под нажимом Москвы данное, более чем сомнительное решение было одобрено новым чехословацким руководством. Мавзолей Готвальда был закрыт.

В общепринятом смысле этого слова Мавзолей был ликвидирован. Вместо него (в том же самом траурном зале, где прежде располагался саркофаг с телом Готвальда) появился пантеон видных деятелей ЧСР, центральное место в котором занимало отныне захоронение первого руководителя социалистической Чехословакии. Все надгробия, в которых находились капсулы с прахом покойных деятелей Компартии и государства, были исполнены из строгого красного мрамора. На кубической формы надгробиях, многие из которых, как оказалось впоследствии, были сооружены впрок, чтобы не нарушать симметрию зала, — ничего лишнего. Только инициалы усопших, даты их жизни и смерти, а также монументальный бронзовый венок поверх надгробной плиты. Кроме того, в здании мемориала продолжал функционировать и созданный ранее колумбарий, который пополнялся новыми захоронениями деятелей социалистической Чехословакии вплоть до событий 1989-1990 гг.

«Демократическая» контрреволюция конца 1980-х привела к уничтожению Чехословацкой Социалистической Республики, распаду Чехословакии и разорению «Пролетарского пантеона» на Виткове. Останки упокоенных в нем деятелей ЧСР извлекались из своих могил и, более ненужные новым властям разделенной страны, выдавались для перезахоронения родственникам. Урны с прахом первого президента-рабочего и его супруги Марты оказались «невостребованными». В результате, прах супругов Готвальд был погребен в общей братской могиле «для невостребованных останков» деятелей КПЧ и ЧСР. Более чем символичное захоронение неугодных новым властям героев было произведено на Ольшанском кладбище Праги — города, давно уже переставшего быть столицей союзного чехословацкого государства.

Каждый год в памятные для Компартии даты — в первую очередь, в дни рождения и смерти основателя и первого президента ЧСР — сюда регулярно приходят чешские коммунисты и их сторонники. Их немного, но они убеждены, что со временем история воздаст всем по их заслугам, и в отношении первого президента-рабочего Клемента Готвальда и его сподвижников явная историческая несправедливость будет устранена.   

Станислав Рузанов